Изменившиеся предпочтения покупателей заставили московского предпринимателя Виталия Геворкяна провести комплексную реконструкцию своего мясоперерабатывающего завода и отказаться почти от всех искусственных компонентов.
Производство искусственных пищевых добавок уже давно стало многомиллиардным бизнесом, крупнейшие игроки которого оперируют практически во всех странах, где есть пищевая промышленность. Всевозможные усилители вкуса, красители, стабилизаторы и ароматизаторы добавляются едва ли не во все продукты питания, начиная от йогуртов и заканчивая вареной колбасой. Иногда этого жестко требует технология, но в большинстве случае производители используют искусственные пищевые добавки только для того, чтобы снизить себестоимость своих продуктов. Но если в странах Западной Европы объем продаж таких изделий сокращается уже несколько лет подряд, то в России эта тенденция пока только зарождается. Между тем, целый ряд исследований проведенных в московском регионе показывают, что большинство покупателей готовы приобретать продукты питания, в которых искусственных пищевых компонентов либо вообще нет, либо их доля минимальна. Именно это обстоятельство стало решающим фактором при разработке новой производственной стратегии «Мясного дома Бородина». Его президент Виталий Геворкян решил провести комплексную реконструкцию своего предприятия, изменить технологию производства и практически полностью отказаться от применения искусственных пищевых компонентов, сделав ставку исключительно на натуральный вкус. О том, как и зачем он это сделал, Виталий Геворкян рассказал в интервью «Эксперту».
-- В чем суть вашей новой стратегии?
-- Изначально мы ориентировались на лучшие советские традиции мясопереработки и, прежде всего, ГОСТ. Но вся беда в том, что этот стандарт разрешает использование разнообразных искусственных пищевых добавок, всякой там химии. И тогда мы решили углубиться в мясные традиции и выяснили, что лучше всего их сохранили частные семейные предприятия в Европе, которые не используют искусственных добавок. Именно традиции таких частных европейских семейных предприятий мы хотим в производственных масштабах создать в России.
-- Почему вы сделали ставку исключительно на натуральный вкус, отказавшись от использования всевозможных пищевых добавок типа сои, глутамата и других?
-- Еще несколько лет назад в нашей пищевой отрасли господствовал тренд «обмани меня как можешь». А что такое обман в мясопереработке? Это когда вместо мяса в колбасу кладут в основном его заменители и обильно сдабривают все это дело различными усилителями вкуса. Например, вместо мяса могут положить соевый белок или, скажем, загустители (в частности, каррагинан). В общем, я замучаюсь перечислять, что вам туда могут насовать. Для того чтобы скрыть мясозаменители добавляют ароматизаторы и усилители вкуса, чаще всего – глутамат натрия, вместе они составляют целую категорию пищевых добавок от Е600 до Е699, которые помогают замаскировать некачественное мясосырье. Сам по себе глутамат натрия не имеет ни цвета, ни запаха, ни вкуса. Более того, у него есть много качеств, которые очень ценятся некоторыми производителями. Во-первых, он очень дешев, во-вторых – хорошо растворяется, даже быстрее чем сахар. И наконец, в-третьих, взаимодействуя с рецепторами языка, он вызывает у вас желание съесть еще.
Если вам дать две сосиски без глутамата, то вы их съедите и наедитесь. А если в тех же двух сосисках будут присутствовать глутамат, то вы не насытитесь и захотите съесть третью. Не исключено, что именно поэтому среди всех пищевых добавок глутамат занимает второе место по объему продаж в мире, после поваренной соли. Но для того, чтобы однозначно утверждать, что глутамат вреден, нужны неоспоримые факты. А их нет. Во всяком случае, многочисленные медицинские исследования ни подтвердить, ни опровергнуть это пока что не смогли. Тем не менее, очень многие мясоперерабатывающие заводы, которые используют глутамат, предпочитают это не афишировать и пишут на этикетке своей продукции, что она натуральная, скрывая его за словосочетанием «комплексная пищевая добавка».
Мы же для себя решили, что никаких усилителей вкуса не будем использовать в принципе, как впрочем, и некоторые другие компоненты типа сои и каррагинана. На самом деле это решение было продиктовано самими покупателями. Где-то около года назад мы четко поняли, что появился новый тип покупателя, который не хочет быть обманутым. Он предпочитает безопасную продукцию, максимально содержащую натуральные компоненты и при этом хочет быть уверен в том, что она ни при каких обстоятельствах не нанесет ущерб здоровью. Кстати стремление к натуральности – это общемировой тренд. Но в России он особенно четко проявился в последние месяцы во многом благодаря активной кампании против мясопереработчиков развернутой в СМИ.
-- Вы имеете в виде многочисленные телевизионные передачи, в которых показывали, как и из чего у нас делают колбасу?
-- Честно говоря, я не помню точно, когда СМИ первый раз подняли эту тему. Но в передаче отчетливо было показано, как на каком-то мясном производстве ползают крысы. Такая страшилка просто не могла не иметь последствий. Продажи всех мясоперерабатывающих заводов в один день упали процентов на 15. После чего почти все колбасники побежали создавать второй Мясной союз (отраслевая ассоциация отстаивающая интересы производителей мясопродуктов – «Эксперт»). Конечно же, журналисты правильно воспользовались ситуацией. На рынке до сих пор очень много предприятий несоответствующего мировым стандартам уровня. И с ними надо что-то делать. В Москве и Московской области их около 300. Как правило, это маленькие заводики или даже просто цеха производительностью до 5 тонн продукции в день. Причем в основной своей массе это легальные производители, имеющие надлежащие сертификаты и разрешения. Но технологию производства мясопродуктов они, конечно же, не соблюдают. Ну и понятное дело такие заводики очень активно используют варианты налоговой оптимизации.
-- А разве нельзя делать натуральной всю мясную продукцию, а от искусственных компонентов полностью отказаться?
-- На сегодняшний день сделать такой прыжок попросту нереально. Есть два компонента, которые практически невозможно исключить из мясного производства. Мы используем их не от жадности, а просто в силу технологии производства. Первый – это нитрит натрия. Он еще называется фиксатором натурального цвета мяса. То есть не дает произойти окислению, в результате которого колбаса изменит цвет с розового на серый. Очевидно, что серую колбасу никто покупать не будет, потому что она не вызывает аппетит. Второй компонент – это полифосфаты. Они нужны только для того, чтобы колбаса не была рыхлой. Это компоненты абсолютно безопасны. В одном килограмме готовой мясопродукции содержится всего 3 грамма полифосфата, а нитрита натрия – 10 миллиграмм. То есть если вы съедите какой-нибудь овощной салат, то наглотаетесь этой штуки гораздо больше. И все равно с вами ничего не будет. Но теоретически и от этих компонентов, в конце концов, можно будет избавиться. На самом деле, на рынке уже есть некоторые мясные продукты, которые без преувеличения можно назвать полностью натуральными. Но их очень мало. Это, например наша буженина – там только мясо, соль, перец и вода. Есть такая колбаса, называется «Украинская жаренная». Это запеченный продукт, там ни фосфат, ни нитрит натрия просто не нужны. И ни один производитель, насколько я знаю, эти компоненты туда не кладет.
Но надо понимать, что 70% продаж любого мясокомбината приходится на вареную колбасы, сосиски и сардельки. И здесь без полифосфатов и нитрита натрия обойтись будет крайне сложно. Мы сейчас изучаем возможность использования безнитритной технологии производства колбасы. Ее разработали австрийские ученые. Суть этой технологии в том, что на определенном этапе в мясо добавляются специальные безопасные бактерии, которые способны вызвать определенную реакцию крови, то есть выполнить ту же функцию, что и нитрит натрия. Но, честно скажу, эта технология еще не отработана, идут только первые опыты, и говорить о ее внедрении еще очень рано.
А вот от использования фосфатов уйти будет легче. У нас есть такая идея, и мы намерены ее реализовать. Но для этого нам необходимо, чтобы поставщики мяса стабильно поддерживали высокое качество своего сырья. То есть правильно кормили скот, правильно его забивали и так далее. Один из важнейших параметров охлажденного мяса – это уровень кислотности. Его еще обозначают как Ph. Так вот этот уровень кислотности должен быть стабильно высоким и тогда полифосфаты в принципе не нужны. Беда в том, что ни российские, ни белорусские поставщики обеспечить такое качество не могут. Полутуши свиней поступают очень зажиренные, там и маяса-то почти нет. А покупать мясо на Западе нерентабельно. Во-первых, у нас существуют квоты на его ввоз, которые поделены между крупными игроками. А если ввозить в обход квот, то мясо будет стоить на 30% дороже. Во-вторых, в западных странах цены на мясо в последние несколько месяцев резко пошли вверх, из-за того, что эту продукцию в огромных объемах стал закупать Китай. Где-то в сентябре прошлого года китайцы пришли на европейский и американский рынки и скупили практически всю свинину, в результате чего цена на нее увеличилась ровно на 100%. Тем не менее, я все равно надеюсь, что мы будем первыми, кто откажется от полифосфатов при производстве колбасы.
-- Но после вступления России в ВТО проблема стабильности качества поставок в конечном счете должна быть решена. Понятно, что у наших животноводов есть семилетний льготный период, но в конце концов он закончится и им придется конкурировать с иностранными поставщиками повышая качество своей продукции.
-- Вы знаете, как гражданин России я против ВТО, но как колбасник – за. Что ни говори, а квотирование остается одной из важнейших проблем российской мясопереработки, поскольку цены на входное сырье стали дороже. Еще пять лет назад, до введения квот, качественная полутуша свинины из Бразилии или Германии стоила 1 доллар за кг, а сейчас она стоит уже 4,5 доллара. При этом качественного отечественного сырья у нас так и не появилось несмотря ни на какие программы развития животноводства. Так что о русской свинье мы лучше помолчим.
-- Сколько средств вам пришлось вложить в предприятие, чтобы изменить технологию производства и отказаться от использования искусственных пищевых добавок?
-- В общей сложности в реконструкцию завода, строительство новых помещений и закупку оборудования мы уже инвестировали около 6 млн долларов. Но строительство еще не закончено и я думаю, что нам придется довести общий объем производственных инвестиций до 10 млн долларов. Это позволит увеличить производственные мощности почти с 40 до 50 тонн продукции в сутки. При этом при пиковых нагрузках завод сможет выпускать до 80 тонн мясопродуктов в сутки.
-- А что конкретно вам пришлось поменять в технологическом процессе?
-- Едва ли не самое сложное было договориться с поставщиками специй и заставить их выкинуть оттуда глутамат. Нас заставили подписать долгосрочные контракты, при этом цена выросла почти вдвое. Так как мы отказались от добавок, удерживающих влагу и жир, нам пришлось закупить оборудование с анализаторами белка и жира, чтобы быть уверенными в качестве продукции. Скажу сразу, процент выбраковки у нас сразу увеличился на два пункта. Это довольно большая цифра, так как на мясном рынке драка идет за каждый процент.
-- И насколько у вас выросла себестоимость производства?
-- Если бы мы просто отказались от искусственных компонентов, не меняя при этом оборудование, то себестоимость выросла бы на 15%. А так получилось, что мы проиграли всего 5-7%. Но эта игра стоит свеч. Я убежден, что покупатели в нас верят и мы сможем окупить потраченные инвестиции.
-- На каких покупателей вы рассчитываете?
-- Всю жизнь мы были игроками двух столиц – Москвы и Санкт-Петербурга. Мы хорошо знаем эти рынки и предпочтения покупателей из этих городов. Вообще вся эта концепция может работать только в так называемом сегменте «средний плюс». К сожалению, в других регионах, доходы покупателей не позволяют приобретать более дорогой товар.
-- Как вы выстраиваете взаимоотношения с торговыми сетями? Не секрет, что существует диктат розничных продавцов, которые не позволяют производителям повышать цены.
-- Мы были одними из первых, кто понял, что конечно хорошо торговать на рынках и в маленьких магазинчиках, но будущее, как ни крути за крупными розничными сетями. Это было еще в начале двухтысячных городов. Мы тогда договорились с Перекрестком и он запустил нас в десять своих московских магазинов. И это сработало, нашу продукцию стали покупать. Кстати верхний сегмент колбасной продукции в Питере представлен в основном московскими производителями и московскими же розничными сетями. Чтобы расширить свое присутствие там мы ведем переговоры с группой О’кей. А в Москве делаем ставку на «Ашан», «Метро» и X5. Но что касается позиции сетей, тут вы правы, они действительно всячески противятся повышению цен. Мы им приводим аргументы, говорим, что произошел рост цен на свинину, приносим справки из Минсельхоза и чего еще только не делаем. Но все безрезультатно. А в приватных разговорах мне говорят, слушай парень, плюнь ты на свою стратегию, добавь обратно все добавки, делай как все и все у тебя будет нормально.
-- И что же вы в этой ситуации будете делать?
-- Мы мужественно их посылаем.
Изменившиеся предпочтения покупателей заставили московского предпринимателя Виталия Геворкяна провести комплексную реконструкцию своего мясоперерабатывающего завода и отказаться почти от всех искусственных компонентов.
Производство искусственных пищевых добавок уже давно стало многомиллиардным бизнесом, крупнейшие игроки которого оперируют практически во всех странах, где есть пищевая промышленность. Всевозможные усилители вкуса, красители, стабилизаторы и ароматизаторы добавляются едва ли не во все продукты питания, начиная от йогуртов и заканчивая вареной колбасой. Иногда этого жестко требует технология, но в большинстве случае производители используют искусственные пищевые добавки только для того, чтобы снизить себестоимость своих продуктов. Но если в странах Западной Европы объем продаж таких изделий сокращается уже несколько лет подряд, то в России эта тенденция пока только зарождается. Между тем, целый ряд исследований проведенных в московском регионе показывают, что большинство покупателей готовы приобретать продукты питания, в которых искусственных пищевых компонентов либо вообще нет, либо их доля минимальна. Именно это обстоятельство стало решающим фактором при разработке новой производственной стратегии «Мясного дома Бородина». Его президент Виталий Геворкян решил провести комплексную реконструкцию своего предприятия, изменить технологию производства и практически полностью отказаться от применения искусственных пищевых компонентов, сделав ставку исключительно на натуральный вкус. О том, как и зачем он это сделал, Виталий Геворкян рассказал в интервью «Эксперту».
-- В чем суть вашей новой стратегии?
-- Изначально мы ориентировались на лучшие советские традиции мясопереработки и, прежде всего, ГОСТ. Но вся беда в том, что этот стандарт разрешает использование разнообразных искусственных пищевых добавок, всякой там химии. И тогда мы решили углубиться в мясные традиции и выяснили, что лучше всего их сохранили частные семейные предприятия в Европе, которые не используют искусственных добавок. Именно традиции таких частных европейских семейных предприятий мы хотим в производственных масштабах создать в России.
-- Почему вы сделали ставку исключительно на натуральный вкус, отказавшись от использования всевозможных пищевых добавок типа сои, глутамата и других?
-- Еще несколько лет назад в нашей пищевой отрасли господствовал тренд «обмани меня как можешь». А что такое обман в мясопереработке? Это когда вместо мяса в колбасу кладут в основном его заменители и обильно сдабривают все это дело различными усилителями вкуса. Например, вместо мяса могут положить соевый белок или, скажем, загустители (в частности, каррагинан). В общем, я замучаюсь перечислять, что вам туда могут насовать. Для того чтобы скрыть мясозаменители добавляют ароматизаторы и усилители вкуса, чаще всего – глутамат натрия, вместе они составляют целую категорию пищевых добавок от Е600 до Е699, которые помогают замаскировать некачественное мясосырье. Сам по себе глутамат натрия не имеет ни цвета, ни запаха, ни вкуса. Более того, у него есть много качеств, которые очень ценятся некоторыми производителями. Во-первых, он очень дешев, во-вторых – хорошо растворяется, даже быстрее чем сахар. И наконец, в-третьих, взаимодействуя с рецепторами языка, он вызывает у вас желание съесть еще.
Если вам дать две сосиски без глутамата, то вы их съедите и наедитесь. А если в тех же двух сосисках будут присутствовать глутамат, то вы не насытитесь и захотите съесть третью. Не исключено, что именно поэтому среди всех пищевых добавок глутамат занимает второе место по объему продаж в мире, после поваренной соли. Но для того, чтобы однозначно утверждать, что глутамат вреден, нужны неоспоримые факты. А их нет. Во всяком случае, многочисленные медицинские исследования ни подтвердить, ни опровергнуть это пока что не смогли. Тем не менее, очень многие мясоперерабатывающие заводы, которые используют глутамат, предпочитают это не афишировать и пишут на этикетке своей продукции, что она натуральная, скрывая его за словосочетанием «комплексная пищевая добавка».
Мы же для себя решили, что никаких усилителей вкуса не будем использовать в принципе, как впрочем, и некоторые другие компоненты типа сои и каррагинана. На самом деле это решение было продиктовано самими покупателями. Где-то около года назад мы четко поняли, что появился новый тип покупателя, который не хочет быть обманутым. Он предпочитает безопасную продукцию, максимально содержащую натуральные компоненты и при этом хочет быть уверен в том, что она ни при каких обстоятельствах не нанесет ущерб здоровью. Кстати стремление к натуральности – это общемировой тренд. Но в России он особенно четко проявился в последние месяцы во многом благодаря активной кампании против мясопереработчиков развернутой в СМИ.
-- Вы имеете в виде многочисленные телевизионные передачи, в которых показывали, как и из чего у нас делают колбасу?
-- Честно говоря, я не помню точно, когда СМИ первый раз подняли эту тему. Но в передаче отчетливо было показано, как на каком-то мясном производстве ползают крысы. Такая страшилка просто не могла не иметь последствий. Продажи всех мясоперерабатывающих заводов в один день упали процентов на 15. После чего почти все колбасники побежали создавать второй Мясной союз (отраслевая ассоциация отстаивающая интересы производителей мясопродуктов – «Эксперт»). Конечно же, журналисты правильно воспользовались ситуацией. На рынке до сих пор очень много предприятий несоответствующего мировым стандартам уровня. И с ними надо что-то делать. В Москве и Московской области их около 300. Как правило, это маленькие заводики или даже просто цеха производительностью до 5 тонн продукции в день. Причем в основной своей массе это легальные производители, имеющие надлежащие сертификаты и разрешения. Но технологию производства мясопродуктов они, конечно же, не соблюдают. Ну и понятное дело такие заводики очень активно используют варианты налоговой оптимизации.
-- А разве нельзя делать натуральной всю мясную продукцию, а от искусственных компонентов полностью отказаться?
-- На сегодняшний день сделать такой прыжок попросту нереально. Есть два компонента, которые практически невозможно исключить из мясного производства. Мы используем их не от жадности, а просто в силу технологии производства. Первый – это нитрит натрия. Он еще называется фиксатором натурального цвета мяса. То есть не дает произойти окислению, в результате которого колбаса изменит цвет с розового на серый. Очевидно, что серую колбасу никто покупать не будет, потому что она не вызывает аппетит. Второй компонент – это полифосфаты. Они нужны только для того, чтобы колбаса не была рыхлой. Это компоненты абсолютно безопасны. В одном килограмме готовой мясопродукции содержится всего 3 грамма полифосфата, а нитрита натрия – 10 миллиграмм. То есть если вы съедите какой-нибудь овощной салат, то наглотаетесь этой штуки гораздо больше. И все равно с вами ничего не будет. Но теоретически и от этих компонентов, в конце концов, можно будет избавиться. На самом деле, на рынке уже есть некоторые мясные продукты, которые без преувеличения можно назвать полностью натуральными. Но их очень мало. Это, например наша буженина – там только мясо, соль, перец и вода. Есть такая колбаса, называется «Украинская жаренная». Это запеченный продукт, там ни фосфат, ни нитрит натрия просто не нужны. И ни один производитель, насколько я знаю, эти компоненты туда не кладет.
Но надо понимать, что 70% продаж любого мясокомбината приходится на вареную колбасы, сосиски и сардельки. И здесь без полифосфатов и нитрита натрия обойтись будет крайне сложно. Мы сейчас изучаем возможность использования безнитритной технологии производства колбасы. Ее разработали австрийские ученые. Суть этой технологии в том, что на определенном этапе в мясо добавляются специальные безопасные бактерии, которые способны вызвать определенную реакцию крови, то есть выполнить ту же функцию, что и нитрит натрия. Но, честно скажу, эта технология еще не отработана, идут только первые опыты, и говорить о ее внедрении еще очень рано.
А вот от использования фосфатов уйти будет легче. У нас есть такая идея, и мы намерены ее реализовать. Но для этого нам необходимо, чтобы поставщики мяса стабильно поддерживали высокое качество своего сырья. То есть правильно кормили скот, правильно его забивали и так далее. Один из важнейших параметров охлажденного мяса – это уровень кислотности. Его еще обозначают как Ph. Так вот этот уровень кислотности должен быть стабильно высоким и тогда полифосфаты в принципе не нужны. Беда в том, что ни российские, ни белорусские поставщики обеспечить такое качество не могут. Полутуши свиней поступают очень зажиренные, там и маяса-то почти нет. А покупать мясо на Западе нерентабельно. Во-первых, у нас существуют квоты на его ввоз, которые поделены между крупными игроками. А если ввозить в обход квот, то мясо будет стоить на 30% дороже. Во-вторых, в западных странах цены на мясо в последние несколько месяцев резко пошли вверх, из-за того, что эту продукцию в огромных объемах стал закупать Китай. Где-то в сентябре прошлого года китайцы пришли на европейский и американский рынки и скупили практически всю свинину, в результате чего цена на нее увеличилась ровно на 100%. Тем не менее, я все равно надеюсь, что мы будем первыми, кто откажется от полифосфатов при производстве колбасы.
-- Но после вступления России в ВТО проблема стабильности качества поставок в конечном счете должна быть решена. Понятно, что у наших животноводов есть семилетний льготный период, но в конце концов он закончится и им придется конкурировать с иностранными поставщиками повышая качество своей продукции.
-- Вы знаете, как гражданин России я против ВТО, но как колбасник – за. Что ни говори, а квотирование остается одной из важнейших проблем российской мясопереработки, поскольку цены на входное сырье стали дороже. Еще пять лет назад, до введения квот, качественная полутуша свинины из Бразилии или Германии стоила 1 доллар за кг, а сейчас она стоит уже 4,5 доллара. При этом качественного отечественного сырья у нас так и не появилось несмотря ни на какие программы развития животноводства. Так что о русской свинье мы лучше помолчим.
-- Сколько средств вам пришлось вложить в предприятие, чтобы изменить технологию производства и отказаться от использования искусственных пищевых добавок?
-- В общей сложности в реконструкцию завода, строительство новых помещений и закупку оборудования мы уже инвестировали около 6 млн долларов. Но строительство еще не закончено и я думаю, что нам придется довести общий объем производственных инвестиций до 10 млн долларов. Это позволит увеличить производственные мощности почти с 40 до 50 тонн продукции в сутки. При этом при пиковых нагрузках завод сможет выпускать до 80 тонн мясопродуктов в сутки.
-- А что конкретно вам пришлось поменять в технологическом процессе?
-- Едва ли не самое сложное было договориться с поставщиками специй и заставить их выкинуть оттуда глутамат. Нас заставили подписать долгосрочные контракты, при этом цена выросла почти вдвое. Так как мы отказались от добавок, удерживающих влагу и жир, нам пришлось закупить оборудование с анализаторами белка и жира, чтобы быть уверенными в качестве продукции. Скажу сразу, процент выбраковки у нас сразу увеличился на два пункта. Это довольно большая цифра, так как на мясном рынке драка идет за каждый процент.
-- И насколько у вас выросла себестоимость производства?
-- Если бы мы просто отказались от искусственных компонентов, не меняя при этом оборудование, то себестоимость выросла бы на 15%. А так получилось, что мы проиграли всего 5-7%. Но эта игра стоит свеч. Я убежден, что покупатели в нас верят и мы сможем окупить потраченные инвестиции.
-- На каких покупателей вы рассчитываете?
-- Всю жизнь мы были игроками двух столиц – Москвы и Санкт-Петербурга. Мы хорошо знаем эти рынки и предпочтения покупателей из этих городов. Вообще вся эта концепция может работать только в так называемом сегменте «средний плюс». К сожалению, в других регионах, доходы покупателей не позволяют приобретать более дорогой товар.
-- Как вы выстраиваете взаимоотношения с торговыми сетями? Не секрет, что существует диктат розничных продавцов, которые не позволяют производителям повышать цены.
-- Мы были одними из первых, кто понял, что конечно хорошо торговать на рынках и в маленьких магазинчиках, но будущее, как ни крути за крупными розничными сетями. Это было еще в начале двухтысячных городов. Мы тогда договорились с Перекрестком и он запустил нас в десять своих московских магазинов. И это сработало, нашу продукцию стали покупать. Кстати верхний сегмент колбасной продукции в Питере представлен в основном московскими производителями и московскими же розничными сетями. Чтобы расширить свое присутствие там мы ведем переговоры с группой О’кей. А в Москве делаем ставку на «Ашан», «Метро» и X5. Но что касается позиции сетей, тут вы правы, они действительно всячески противятся повышению цен. Мы им приводим аргументы, говорим, что произошел рост цен на свинину, приносим справки из Минсельхоза и чего еще только не делаем. Но все безрезультатно. А в приватных разговорах мне говорят, слушай парень, плюнь ты на свою стратегию, добавь обратно все добавки, делай как все и все у тебя будет нормально.
-- И что же вы в этой ситуации будете делать?
-- Мы мужественно их посылаем.